Год проверки на прочность. Как будет развиваться АПК в кризисной ситуации неопределенности
← Назад к списку всех новостей
13 июля, 2020
Официально агросектор не признан пострадавшим от пандемии COVID-19, но он ощущает негатив: платежеспособный спрос упал и неизвестно когда восстановится, девальвация рубля привела к росту себестоимости, а возможности повышать цены нет, так что рентабельность будет снижаться. Экспорт стал привлекательнее, но не исключено сокращение всей глобальной торговли. Традиционно вопросов добавляет и погодный фактор
За первые четыре месяца этого года производство продукции сельского хозяйства, по данным Росстата, выросло на 3% к аналогичному периоду 2019-го. В том числе в апреле отрасль прибавила 3,1%, тогда как экономика в целом обвалилась на 12% из-за COVID-ограничений. Более свежие данные на момент подготовки статьи еще не были опубликованы.
Минэкономразвития в социально-экономическом прогнозе развития страны до 2024 года оценивало потенциал роста агросектора в этом году на уровне 1,7%, правда, документ был обнародован в сентябре прошлого года, а с тех пор пандемия коронавируса во всем мире внесла свои коррективы в развитие стран и отраслей. В конце мая ведомство представило основные параметры нового прогноза, согласно которому ВВП в этом году снизится на 5%. О том, какая динамика ожидается в агросекторе, не сообщалось. Документ предполагалось доработать с учетом национального плана восстановления экономики и сохраняющейся волатильности на мировых рынках.
Сезон проверки на прочность
Опрошенные «Агроинвестором» эксперты неоднозначно оценивают перспективы развития отрасли как на ближайшую, так и на более долгосрочную перспективу — слишком много вопросов и неопределенности с внешними факторами. По прогнозу гендиректора Института конъюнктура аграрного рынка (ИКАР) Дмитрия Рылько, в этом году динамика агросектора в целом будет позитивной: скорее всего, вырастет производство зерна, валовой сбор масличных агрокультур может остаться на уровне прошлого года, а возможно, и выше, в производстве картофеля и овощей все стабильно. Также увеличится урожай тепличных овощей, а вот фруктов — нет, поскольку сады на юге пострадали от заморозков. Значительно снизится производство сахарной свеклы и сахара — на 10-15%. В животноводстве эксперт ожидает небольшого роста в свиноводстве и производстве говядины, стагнации — по мясу птицы. Также продолжат увеличиваться надои молока в товарном секторе. Однако в сельском хозяйстве очень многое зависит от погоды, от мирового и внутреннего спроса. И если погода пока в целом неплохая и даже хорошая, то спрос оставляет желать лучшего, обращает внимание Рылько. «Эти факторы не позволяют излишне оптимистично смотреть на перспективы отрасли», — говорит он.
АПК будет расти, поскольку к началу пандемии и до девальвации рубля в феврале 2020 года сельхозпроизводители накопили ресурсы для производства, что снижает риски потерь, соглашается директор центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда. «Даже по зарубежным прогнозам ожидается прирост урожая зерновых как в России, так и в мире. Животноводство — еще более инерционная отрасль, она быстро не реагирует на катаклизмы, так что производство продолжит увеличиваться», — говорит она.
Аналогичного мнения придерживается начальник Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко. Аналитики банка оценивают потенциал валового сбора зерна на уровне 124 млн т, достаточно высокими должны быть урожаи масличных, хотя погода еще может внести серьезные коррективы. К началу кризиса в марте сев уже был запланирован, поэтому на площади большинства агрокультур события 2020 года не повлияли, разве что подсолнечником заняли больше, чем ожидалось. «В любом случае мы не видим существенной смены приоритетов аграриев и в среднесрочной перспективе, хотя регулирование экспорта станет важным фактором влияния на производственные программы на 2021-й и последующие годы», — комментирует Снитко. Сейчас, кроме погоды, уже мало что может повлиять на оценку урожайности, тем не менее на севообороте следующего года способны сказаться существующие ограничения на экспорт продукции, вторит ей старший менеджер центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ Людмила Зуева.
Также продолжится инерционный рост в животноводстве. При этом отрасль увидит повышение себестоимости производства из-за удорожания кормов при одновременном снижении или стагнации цен на мясо, продолжает Снитко. Это ускорит процесс трансформации: быстрее будет сокращаться производство в ЛПХ (свинина, говядина, молочный сектор), возможно усиление тренда консолидации. «Но сам по себе такой рост в сельском хозяйстве не повод для эйфории, так как рентабельность в большинстве отраслей сельского хозяйства будет снижаться. А следовательно, будет меньше стимулов для дальнейших инвестиций», — добавляет Снитко.
Если оставить в стороне погодный фактор, который всегда может внести свои коррективы, то в целом этот сезон станет своего рода проверкой работы АПК на прочность, уверена эксперт Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) Надежда Каныгина. По ее словам, динамика будет определяться эффективностью решения как давно существующих проблем, так и обострившихся или возникающих в связи с эпидемиологической ситуацией: с логистикой, каналами сбыта продукции, налаживанием систем хранения, обеспечением сельхозпроизводителей необходимой техникой, своевременным финансированием. «Сейчас ситуация для аграриев действительно непростая: из-за падения доходов населения возможности увеличить отпускные цены на продукцию почти нет, при этом производственные издержки растут. Из-за той же девальвации рубля подорожали корма, оборудование, импортные семена и прочее, — поясняет она. — Если проблемы не будут решены, то есть риск роста числа банкротств аграриев, особенно относящихся к категориям малого и среднего бизнеса».
Оценки дефицита федерального бюджета на этот год у Минфина, Минэкономразвития и ЦБ к середине июня находились в диапазоне 4-6% ВВП. Дополнительные меры поддержки в связи с коронавирусом и субсидии региональным бюджетам до 5 трлн руб. смогут частично поддержать экономику, но не конечное потребление, обращает внимание руководитель проектов практики «Стратегическое консультирование» компании «НЭО Центр» Екатерина Михалева. «Снижение спроса и экономики в том числе окажет влияние и на агропром, — считает она. — По итогам года индекс производства сельхозпродукции может уменьшиться на 3-4%». В 2021 году возможно восстановление экономики и темпа роста российского агропрома на 6-7% к уровню 2020-го, правда, в сельском хозяйстве многое будет зависеть от господдержки, добавляет Михалева. Среди ключевых направлений субсидирования она называет ориентированные на экспорт направления, инфраструктуру для увеличения вывоза продукции, повышение производительности труда и операционной эффективности.
Источник: Агроинвестор
Динамика отрасли в этом году будет зависеть от изменения доходов населения и экспорта, а он, в свою очередь, от открытия новых рынков для российской продукции и возможных ограничений вывоза российскими властями, полагает старший аналитик Райффайзенбанка Егор Макеев. Поскольку внутренний спрос будет находиться под давлением, основным драйвером роста АПК в 2020 году станет экспорт. «Наверное, более предсказуемая ситуация в животноводстве (но предсказуемая не значит позитивная), поскольку его продукция в основном потребляется на внутреннем рынке, — рассуждает он. — В растениеводстве наиболее значительным фактором неопределенности является возможное продление квоты на экспорт зерна».
Падение спроса хуже всего
В мае глава Минэкономразвития Максим Решетников в ходе встречи с депутатами фракции КПРФ сказал, что АПК и пищевая промышленность вошли в национальный план восстановления экономики как «точки роста», поскольку агросектор «наиболее мягко» прошел ситуацию, связанную с распространением коронавируса. Отрасль не включена в число пострадавших от пандемии и не может рассчитывать на дополнительную поддержку.
Дарья Снитко соглашается, что сельское хозяйство и пищевая индустрия меньше многих других отраслей пострадали от последствий COVID-19. «Вклад АПК в ВВП будет положительным, однако при снижении рентабельности сектора может уменьшаться и налоговая база», — добавляет эксперт. Сельское хозяйство занимает незначительную долю в ВВП: в 2019 году — 3,1% (3,3% с учетом рыболовства), напоминает Наталья Шагайда. Учитывая текущую динамику роста отрасли, конечно, ее можно считать драйвером, но вряд ли этот драйвер разгонит всю экономику, оценивает она.
АПК действительно может стать одной из платформ для развития экономики, уверена Каныгина. «Если учитывать специфику нынешнего состояния экономики, то развитие агросектора могло бы эффективно способствовать решению нарастающей проблемы безработицы, развитию сельских территорий», — комментирует она.
«Сельское хозяйство действительно в меньшей степени пострадало от пандемии. Так, по нашим данным, компании сектора не планируют пересматривать подход к рынкам и каналам сбыта или позиционированию продукции, — говорит Зуева. — Большинство игроков считает, что изменения для адаптации к текущей ситуации временные и больше связаны с административным управлением удаленной работой». Наиболее негативные последствия от коронавируса ощутили на себе мясная и аквакультурная отрасли, а также поставщики для сегмента HoReCa, уточняет она.
Однако позитивный сценарий развития АПК подтверждать преждевременно, считает заместитель председателя правления Московского кредитного банка (МКБ) Александр Казначеев. «Нельзя недооценивать динамику распространения коронавируса по регионам России, куда сместилась основная часть выявленных случаев, — обращает внимание он. — На сегодняшний момент зарегистрированы отдельные случаи вспышек заболевания на кондитерских и птицеводческих фабриках регионов Центрального Черноземья, Урала, где оперативное выявление заболевших и их перевод на карантин помогли сохранить рабочий режим. Однако при росте случаев заболевания среди персонала риск сокращения или остановки производства может стать реальностью для большого числа компаний». И в этой ситуации отсутствие доступа предприятий АПК к специализированной госпрограмме поддержки пострадавших отраслей может быть критичным, подчеркивает Казначеев.
Возможная вторая волна пандемии коронавируса может крайне негативно сказаться на валовых сборах, добавляет Каныгина. Этой весной из-за ограничительных мер у некоторых фермеров обострилась проблема продажи продукции. В случае второй волны, которую пророчат осенью, многие сельхозпроизводители могут снова оказаться в сложной ситуации. «Так что не исключен негативный сценарий, при котором урожай просто будут оставлять в полях, поскольку убирать его будет нерентабельно, тем более что мощности для хранения недостаточны», — рассуждает Каныгина.
В той или иной степени разные сектора АПК пострадали от карантинных ограничений. Так, в краткосрочном плане серьезную шоковую нагрузку испытали производители скоропортящейся продукции, особенно работающие с сегментом HoReCa (в частности, производители премиальных отрубов мяса), тепличный сектор. Коронавирус резко ослабил мировые цены на молочные товары, и даже небольшая девальвация рубля не помогает — активизировался импорт в Россию. «Но сейчас мы видим, что идет быстрое восстановление», — говорил Дмитрий Рылько в первой декаде июня.
Коронавирус негативно повлиял на агросектор как напрямую — сказалось прерывание цепочек поставок и закрытие границ для перемещения специалистов, так и косвенно — снизились доходы населения, временно закрывались предприятия общественного питания, также негативные последствия могут выражаться в сокращении инвестиций в отрасль, перечисляет Макеев.
Шагайда считает пострадавшими из-за карантинных ограничений отрасли, продукция которых не подлежала хранению, поступала каждый день, но не могла продаваться совсем или продавалась лишь частично. «Есть риски для микропроизводителей, продукция которых до пандемии предназначалась для небольших рынков и не находила спроса из-за закрытия кафе и ресторанов, ограничений передвижения малых партий и перекупщиков, — рассказывает она. — Здесь уже возможна массовая ликвидация бизнесов, особенно если были кредиты: не всем банки реструктуризируют задолженность». Также могут быть проблемы у сельхозпроизводителей, которые зависят от работы сезонных мигрантов. Очевидно, что полностью заменить их не удастся, а это чревато потерями в производстве или ростом цены из-за привлечения местных работников, допускает Шагайда.
Однако основные риски для агросектора связаны с падением платежеспособного спроса на внутреннем и внешнем рынках, при этом пока неясно, что будет с доходами потребителей. По предварительному прогнозу Минэкономразвития, реальные располагаемые доходы населения в этом году сократятся на 3,8%. «Даже ажиотажный спрос в марте (+5% к марту прошлого года) не привел к тому, чтобы покупки продовольствия за январь — апрель 2020 года превысили уровень аналогичного периода 2019-го (100,2% против 102,1%)», — сравнивает Шагайда.
Самое важное негативное следствие пандемии — снижение потребительского спроса и платежеспособности, подтверждает Дарья Снитко. «Особенно уязвимы к этому фактору молочная отрасль и тепличный сектор, где достаточно высокий уровень долга вследствие инвестиций прошлых лет, — комментирует она. — На продукцию овощеводства и молочной промышленности спрос более эластичен по цене, поэтому потребители могут отказываться от привычек в питании и выбирать более дешевые продукты». Казначеев тоже допускает, что прогнозируемое снижение доходов населения может привести к смещению структуры потребления в сторону более доступных продуктов питания и уменьшению выручки сельхозпроизводителей.
Экспорт по-прежнему точка роста
Однако в нынешней ситуации есть и бенефициары: из-за падения цен на нефть и ослабления рубля повысилась конкурентоспособность экспортных отраслей, говорит Дмитрий Рылько. Однако девальвация рубля скажется на росте себестоимости продукции, поскольку в любом случае в структуре себестоимости большинства продукции АПК есть доля валютной составляющей. «Но позитивно то, что эта доля невелика, и в целом конкурентоспособность нашей продукции увеличится, — соглашается Казначеев. — Слабый рубль будет помогать как импортозамещению, так и открытию экспортных рынков. При этом важно, чтобы страны-импортеры не вводили различные таможенные и санитарные барьеры для нашей продукции. Здесь нужна совместная работа Минсельхоза с профильными ведомствами, чтобы не упустить открывшуюся экспортную возможность». Роль экспорта повышается, возможно, перебои в глобальных цепочках поставок сельскохозяйственной продукции помогут российским экспортерам увеличить объемы продаж и выйти на новые рынки, не исключает Макеев.
В первом квартале экспорт продукции АПК стал рекордным — прибавив 19%, объем поставок достиг $6,4 млрд. Увеличение вывоза связано с тем, что оставались значительные объемы зерна к экспорту, выросли поставки продукции масложирового сектора, а также бакалеи, поясняет Рылько. ИКАР еще в феврале сообщал, что в этом году отгрузки сельхозсырья и продовольствия за рубеж могут обновить рекорд, однако из-за пандемии COVID-19 сейчас прогноз придется немного корректировать. «Я склонен думать, что даже если будет просадка во втором квартале (в частности, были временные сложности с вывозом рыбы в Китай), то мы нагоним за счет третьего и четвертого, и в целом по году все-таки будет рекорд или близкий к нему показатель, — говорит Рылько. — Однако не исключено, что снизится спрос со стороны развивающихся стран: мировая экономика рухнула, так что возможно сокращение всей глобальной торговли».
Дарья Снитко тоже думает, что экспорт продолжит развиваться, хотя она не уверена, что по итогам года мы увидим рост его стоимости. «В плане системы глобального разделения труда я полагаю, что в аграрном секторе пока не стоит ждать существенных перемен, в отличие от других индустрий», — добавляет она. Учитывая структуру российского экспорта, где преобладают зерно, растительное масло и рыба, можно сказать, что спрос на эти продукты будет сохраняться, считает Наталья Шагайда. «Так что факторами, стимулирующими или ограничивающими поставки, являются только цены и девальвация рубля, — говорит она. — Локальные истории могут быть, но они всегда очень трудно строятся».
При этом девальвация рубля хотя и повысила конкурентность российской продукции, что создает стимулы для экспорта более широкого круга продуктов питания, однако цены на мировом рынке падают пятый месяц подряд, отмечает Шагайда. В мае 2020 года среднее значение Индекса продовольственных цен ФАО достигло самого низкого уровня с декабря 2018 года. Если этот тренд продолжится, а курс рубля восстановится, то экспорт станет менее привлекательным, резюмирует она.
Ослабление рубля сейчас создает благоприятные условия для продвижения отечественной продукции на внешних рынках. Однако испортить этот момент может снижение мировых цен на продовольствие, соглашается Каныгина. Так что увеличение физических объемов экспорта из России может не привести к соответствующему росту стоимости поставок. Сейчас некоторым аграриям удается пережить сложную ситуацию на внутреннем рынке за счет наращивания вывоза, однако позволить себе устанавливать относительно невысокие цены на внутреннем рынке при росте стоимости производства и иметь выход на внешние рынки могут немногие, в основном крупные агрохолдинги. В таких условиях особенно тяжело существовать малому и среднему бизнесу, отмечает Каныгина. Кроме того, вовлечение регионов в экспортную деятельность остается на низком уровне. Согласно данным ФТС, главными регионами, поставляющими продукцию за рубеж, являются Ростовская область (18,8%), Москва (13,6%) и Краснодарский край (10,3%). «Фактически топ-10 регионов — ведущих экспортеров продукции АПК обеспечивают реализацию почти 70% поставок на внешние рынки», — говорит она.
По мнению Зуевой, агросектор остается одним из самых перспективных для России, однако его динамика будет зависеть от того, какой вектор развития выберет государство: избыточное регулирование экспорта или поддержку сельхозпроизводителей, например в части отмены квоты на вывоз зерна. «Казалось бы, сейчас самое время заложить мощную экспортную базу, но, например, ограничения на отгрузки зерновых и попытки государственного регулирования цен выступают в противовес текущей рыночной ситуации», — сетует она.
Между тем 15 июня «Интерфакс» со ссылкой на источник в аграрной отрасли, знакомый с протоколом состоявшегося в мае заседания подкомиссии по таможенно-тарифному и нетарифному регулированию, защитным мерам во внешней торговле, сообщил, что комиссия признала целесообразным повысить экспортную пошлину на подсолнечник до 20%, но не менее €80/т, с нынешних 6,5%, но не менее €9,75/т на период с 1 февраля по 31 августа 2021 года. Кроме того, подкомиссия признала целесообразным продлить до 31 августа этого года запрет на экспорт подсолнечника, введенный по решению ЕЭК с 12 апреля до конца сельхозсезона.
Минсельхоз пересмотрел прогнозы
В июне Минсельхоз обнародовал проект постановления правительства о внесении изменений в госпрограмму развития сельского хозяйства до 2025 года. Изменения потребовались для приведения плановых значений в соответствие с текущей социально-экономической ситуацией, сложившейся в результате пандемии коронавирусной инфекции, поясняет ведомство. Из-за сокращения доходов населения, ограничительных мер, принимаемых другими странами из-за распространения вируса (нарушение логистических цепочек), а также удорожания средств производства министерство считает нужным скорректировать плановые значения индекса производства продукции сельского хозяйства. Так, к 2025 году отрасль должна будет вырасти на 13,9% относительно 2017-го, в том числе в этом году предполагается увеличение сельхозпроизводства на 2,8%. Согласно действующей редакции госпрограммы, к 2025 году отрасль должна прибавить 15,1%, целевой показатель на 2020-й — плюс 3,8%.
Инвесторы будут осторожны
Что касается внутреннего рынка, то здесь уместнее говорить про локальные истории успеха, продолжает Макеев. «В ситуации слабого спроса лучше будут себя чувствовать наиболее крупные и эффективные производители, которым текущая ситуация может дать возможности для неорганического роста, а также те игроки, которые сумеют скорректировать товарную матрицу в сторону более бюджетной продукции и сделать акцент на растущих каналах продаж, в первую очередь в сетевой рознице и онлайне», — полагает он.
По мнению Дмитрия Рылько, главной стратегией для участников агрорынка в этом году будет выживание, поэтому новых прорывных проектов он не ждет. Хотя отрасль по-прежнему остается привлекательной для инвестиций, возможности для вложений объективно снижаются, поскольку свободных частных денег в стране стало значительно меньше, говорит он. «Пока перспектива не самая радужная. Правда, агросектор сейчас интересен непрофильным инвесторам, мы это уже видим», — добавляет эксперт.
На инвестиционном рынке АПК в последнее время происходят интересные вещи — сюда заходят непрофильные инвесторы, подтверждает Зуева. Так, например, из недавних сделок — золотодобывающая компания «Мангазея» инвестировала в производства рапса и льна, Райффайзенбанк инвестировал в стартап на рынке зерна. «Это говорит о том, что сельское хозяйство все еще привлекательно, — делает вывод она. — При этом если раньше в предприятия сырьевой направленности вкладывались в основном те, кто давно присутствовал на рынке, то события этого года скорее указывают на то, что новые непрофильные инвесторы не готовы рисковать и идти в более узкие специализированные проекты».
Если рассматривать влияние пандемии на инвестиции, то проекты с длительным инвестиционным циклом и периодом окупаемости, наиболее чувствительные к малейшим изменениям рынка, скорее всего, не станут приоритетами инвесторов в этот период, добавляет Зуева.
По словам Михалевой, привлекательными сегментами для инвестиций остаются экспортоориентированные направления: порты и терминалы по перевалке, элеваторы, ОРЦ для хранения, доработки и продажи продукции, проекты увеличения глубины переработки первичного и вторичного сырья (отходов производства), биотехнологии, производство альтернативных белков и протеинов из различного сырья и др.
В кризис решения об инвестициях принимаются особо осторожно, это не секрет, говорит Дарья Снитко. В агросекторе интерес к инвестициям в greenfields в целом затухал в последние годы, и точками роста были сектора, получавшие льготные условия кредитования. «Ожидается решение по возмещению 20% капзатрат проектам глубокой переработки зерна, которое может стать стимулом для инвестиций в переработку пшеницы», — добавляет она. В ситуации неопределенности, такой как нынешняя, логично сокращать инвестиции и откладывать реализацию инвестиционных проектов, уверен Макеев.
Внешний спрос сохраняется
Илья Строкин. Директор центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ
Ситуация с пандемией коронавируса значительно обострила необходимость акселерации развития экспорта, так как внутренний спрос на продукцию с высокой добавленной стоимостью по многим позициям не только не растет, но и показывает отрицательную динамику. Одновременно по значительной части этих категорий мы видим возросший интерес со стороны внешних рынков.
Экономики стран Восточной и Юго-Восточной Азии быстро восстанавливаются, поэтому в долгосрочной перспективе амбиции России по экспорту в эти страны выглядят наиболее перспективно. Мы также видим их определенную готовность продолжать работать с нами, так что для нас экспорт на эти рынки становится приоритетным. В частности, большой потенциал у масложировой и кондитерской продукции, у рыбохозяйственного комплекса, а также у мясной группы при наличии благоприятных регуляторных условий.
На продукцию низких переделов мы видим спрос на Ближнем Востоке. Ее производство в большей степени ограничено погодными условиями, чем рынками сбыта, потому что стабильное потребление этой категории в мире говорит о том, что спрос будет устойчивым. Для развития экспорта данной категории важны вопросы межрегиональных балансов и конъюнктурная спецификация по рынкам.
Опыт бизнеса
Все предприятия группы «Продо» в период ограничений, введенных из-за пандемии, работали в штатном режиме, хотя и пришлось потратить силы и средства на дополнительные меры безопасности, рассказывает заместитель гендиректора — операционный директор холдинга Генрих Арутюнов. «За три месяца мы получили обширный опыт дистанционного управления бизнесом, — говорит он. — Мы увидели свои слабые места в вопросах мобильности решения производственных задач, зависимость от наших поставщиков запчастей и материалов, их надежности и стабильности. Мы стали сильнее».
Падение курса рубля существенно отразилось на всех участниках рынка, поскольку пока невозможно убрать импортную составляющую в производственной цепочке, продолжает топ-менеджер. Также, по его словам, компания в очередной раз убедилась в необходимости иметь существенный запас по производственным мощностям для удовлетворения пикового спроса и быстрой перенастройки ассортимента выпускаемой продукции. «Будем анализировать полученный опыт, хотя наличие свободных мощностей не самый лучший способ борьбы с издержками и снижения себестоимости», — говорит Арутюнов. С точки зрения оптимизации производственных процессов и снижения себестоимости продукции «Продо планирует расширять бизнес растениеводческого предприятия, чтобы упрочить собственную сырьевую базу, добавляет он. Также компания продолжит начатый тренд интернет-торговли и будет актуализировать торговую стратегию с учетом новых вводных 2020 года.
Цены не могут расти
Внутренние цены на многие виды сельхозпродукции прямо или косвенно зависят от курса рубля и уровня мировых цен. «Пока глобальные цены на большинство товаров неплохие, исключение — кукуруза, масличные и ряд молочных товаров, но дальше все будет зависеть от объемов производства и спроса со стороны импортеров, и тут пока сложно прогнозировать», — говорит Дмитрий Рылько. Трудно представить, что в условиях падения мировой экономики по итогам года рынки сырьевых товаров в мире покажут рост цен. Тем не менее пока продовольствие дешевеет медленнее энергоресурсов или металлов, и преимущественно за счет кукурузы и сои — основных биржевых продуктов, добавляет Дарья Снитко.
Ослабление потребительского спроса и ограничительные меры из-за коронавируса будут подавлять ускорение инфляции в России, а эффект переноса обесценивания рубля будет не столь большим, так что существенного роста цен на продовольствие ожидать не приходится, считает Екатерина Михалева.
Если рубль не укрепится, то для роста цен есть предпосылки, уверена Наталья Шагайда. Это связано с удорожанием импортной составляющей, а также с ориентацией внутренних цен на внешние по экспортным товарам, хотя они могут не дорожать в долларах. У производителей есть необходимость повысить цены для сохранения нормы прибыли, но они упираются в потолок платежеспособного спроса. В этой ситуации приходится сокращать норму прибыли, чтобы не уменьшалось потребление, но и это не работает. «Как показывает беглый анализ отчетов крупнейших агрохолдингов, в 2014—2016 годах у многих прибыль росла, когда потребление в домохозяйствах сокращалось. При этом свинина и бройлер дорожали на 0,8-1% в неделю, — рассказывает Шагайда. — Затем цены уперлись в падающий спрос и стали снижаться. Сейчас такая же ситуация: цены будут расти при малейшем повышении спроса, но пока простора для этого не видно».
Агрохолдинг констатирует снижение средней цены реализации в 2020 году. «Предполагаем, что 2021-й будет не лучше с точки зрения желания и возможностей потребителя покупать продукты питания высокого ценового сегмента, — считает Арутюнов. — Доходность в этом году также будет снижаться». В структуре себестоимости мяса 70% — это корма и их компоненты, все они подорожали, также выросли в цене вакцины и ветеринарные препараты, так что себестоимость увеличилась. «А встречный вектор — это перенасыщение российского рынка птицей и свининой, снижение платежеспособного спроса, что приводит к снижению отпускных цен», — говорит он.
Новые и долгосрочные инвестиции «Продо» отложила до стабилизации рыночной ситуации. В этом году группа сконцентрируется на инвестпрограммах, находящихся в стадии реализации, и на проектах модернизации производства, добавляет Арутюнов.
У «Сибагро» (прежнее название — «Сибирская аграрная группа») за первые четыре месяца этого года продажи выросли в среднем на 20% как в свино- и птицеводстве, так и по продукции мясопереработки, рассказывает председатель совета директоров холдинга Андрей Тютюшев. «Но по итогам апреля мы ощутили сильные изменения в каналах сбыта продукции. Традиционные для нас — рынки, мелкие предприятия переработки и т. д. — очень сильно „просели“. Однако это компенсировалось другими каналами сбыта: увеличились продажи колбасы и деликатесов в сетях и традиционной рознице, — говорит он. — Спрос на оптовую продукцию — тушку птицы и свинину в полутушах — начал снижаться в конце апреля — начале мая. Хотя у нас за Уралом падение было значительно меньше, чем в центральной части России. Здесь мы также с оптовых каналов частично переходим на сетевые, увеличивая обвалку свинины. Эта стратегия себя оправдывает, и в ней мы чувствуем себя сейчас относительно комфортно».
Компания также ощутила девальвацию рубля: ослабление национальной валюты серьезно отразилось на стоимости кормов и себестоимости производства, продолжает Тютюшев. «Кроме того, мы закупаем в Португалии инкубационное яйцо. Это одна из общих проблем для страны, доля импорта достаточно высока, так что себестоимость в птицеводстве тоже выросла пропорционально повышению курса доллара», — отмечает Тютюшев.
Хотя холдинг входит в список системообразующих предприятий страны, пока это никак не помогает его работе. «Наоборот, у нас возникли серьезные проблемы в реализации инвестпроекта на свинокомплексе „Тюменский“. Власти Тюменской области перестали выполнять обязательства по компенсации процентной ставки, ссылаясь на отсутствие денег в региональном бюджете, — делится Тютюшев. — С учетом роста себестоимости производства для нашего проекта в Тюмени эта ситуация просто критическая». Тем не менее «Сибагро» пока не планирует сокращать инвестиции: поскольку все вложения, которые рассматривались до пандемии, были уже начаты, их необходимо продолжить, чтобы не потерять и деньги, и время, поясняет он.
ГК «Эфко» на фоне пандемии пришлось скорректировать производственные планы, но в основном они связаны с перераспределением объемов выпуска в течение года. «В марте был существенный рост спроса по отдельным позициям, когда потребители запасались впрок. Кроме того, увеличился спрос на мыло, мы увеличили объемы производства, — рассказывает представитель холдинга. — Однако в мае мы наблюдали спад продаж, что связано со снижением покупательского спроса из-за объективного сокращения доходов населения. В долгосрочной перспективе планы остались прежними». Кроме того, поскольку масложировая отрасль интегрирована в мировые торговые отношения, изменения макроэкономического масштаба неизбежно влияют и на бизнес компании. Колебание курсов валют повлекло рост стоимости сырья, так что «Эфко» пришлось повысить цену на продукцию, как и другим производителям продуктов питания, говорит представитель группы.
Одним из ключевых драйверов роста «Эфко» считает экспорт и рассматривает возможности для развития бизнеса за пределами России. «Еще одна точка роста для нас — это разработка новых технологий переработки сельхозсырья для создания новых функциональных продуктов для здорового питания», — добавляет представитель компании.
Ключевым фактором влияния коронавируса на молочное производство станет негативная экономическая ситуация и, как следствие, падение доходов и потребления, считает заместитель гендиректора холдинга «ЭкоНива» Сергей Ляшко. «Возможно, из-за этого отрасли придется столкнуться с новой волной производства более дешевых фальсифицированных продуктов, хотя до распространения пандемии недобросовестных производителей молочной продукции на российском рынке почти не оставалось», — отмечает он.
Также компания отметила рост себестоимости производства — как за счет импортных ее составляющих, таких как упаковка и ветпрепараты, так и в целом — из-за беспрецедентных мер обеспечения безопасности на предприятиях. Кроме того, как и многие другие предприятия непрерывного цикла, «ЭкоНива» столкнулась с небольшими логистическими сложностями из-за ограничений на передвижение в ряде регионов, однако в целом молочное производство работает так же, как и раньше, и зависит больше от климата, чем от вируса, рассказывает Ляшко. «При этом кратковременная переориентация потребительского спроса на продукцию с длительным сроком хранения повлияла на структуру производства: наши заводы начали выпускать больше ультрапастеризованного молока, увеличились объемы производства масла», — говорит он.
В целом «ЭкоНива» не меняет планы развития бизнеса и в июне совместно с Россельхозбанком утвердила долгосрочную стратегию развития компании, которая предполагает увеличение как производства молока, так и перерабатывающих мощностей. В ближайшие два года запланировано строительство трех животноводческих комплексов в Татарстане, Калужской и Московской областях, а также возведение сырного завода мощностью 2 тыс. т сыра в год в Воронежской области и модернизация действующей переработки на базе Аннинского молочного завода, перечисляет Ляшко. Кроме того, в 2021 году заработает уже строящийся завод в Новосибирской области (36 тыс. т в год). Также до 2021 года начнется возведение двух комбикормовых заводов в Новосибирской и Рязанской областях. В двухлетней перспективе общее дойное стадо холдинга увеличится на 10% до 120 тыс. коров, а производство сырого молока вырастет на 28% до 3,3 тыс. т в сутки. Перерабатывающие мощности планируется нарастить почти в четыре раза до 1,88 тыс. т молока в сутки.
Среди направлений, которые компания рассматривает для развития бизнеса, перспективными являются как производство молочных продуктов для внутреннего рынка, например, в таких импортозависимых категориях как ингредиенты для детского питания, так и экспортное направление. В июне «ЭкоНива» отправила первую партию молока с длительным сроком хранения в Китай. По словам Ляшко, интересными могут быть и другие направления — Саудовская Аравия, Египет, Япония, Вьетнам и прочие. «Сейчас мы ведем работу по аккредитации наших заводов для экспорта в этих направлениях, а также анализируем рынки», — добавляет топ-менеджер.
Господдержка опаздывает
Если верить данным Росстата по динамике сельхозпроизводства, то пока проблем в отрасли нет. Однако как минимум уже отмечается проблема с доведением средств господдержки до аграриев, обращает внимание Надежда Каныгина из ИКСИ. По данным Минсельхоза на 11 июня, освоено 34% от направленных из федерального бюджета средств, при этом в 46 регионах процент еще ниже, а в пяти составляет 10% и менее, к ним относится и такой важный сельскохозяйственный регион, как Ростовская область, подчеркивает эксперт.
Неясная ситуация и с предоставлением льготных кредитов. Согласно плану льготного кредитования заемщиков на 2020 год (от 24 апреля), почти 48% субсидий по новым краткосрочным кредитам получают всего 10 регионов. Абсолютным лидером является Белгородская область — для нее в 2020 году предусмотрены субсидии в размере 1,3 млрд руб. Эта сумма сопоставима с объемом, выделенным всему Южному (1,4 млрд руб.) или Сибирскому (1,2 млрд руб.) федеральным округам, сравнивает Каныгина.